Жил на свете кузнец. И был у него сын, да такой лентяй, что во всём свете не
сыскать ему другого в пару. Ни одного медяка не заработал он за всю свою жизнь,
хоть и прожил без малого двадцать лет.
Сам здоровый, сильный, а другого дела знать не знает — только ест, пьёт да на
лежанке валяется.
Так и жил он, на отцовском хлебе.
Да вот пришло время — состарился отец, не под силу стало ему молот в руках
держать. Слёг старик, чует — смерть близка.
Позвал он тут сына и говорит ему:
— Уж не знаю, в кого ты такой ленивый уродился. Я всю свою жизнь с работой
дружен был, своими руками всё хозяйство нажил, а ты даже рубля заработать не
можешь.
— Ну, рубль-то заработать не велико дело,— говорит сын.
— Что ж, пойди заработай,— говорит отец.— Заработаешь рубль — всё своё
хозяйство оставлю тебе в наследство, не заработаешь — гвоздя ржавого после меня
не получишь.
Что тут делать? Хочется ленивому наследство получить, а работать лень. Шуточное
ли дело — целый рубль заработать, когда он сроду и медяка не нажил?
А спорить с отцом тоже не станешь,— уж отец как скажет, так на том и стоит.
Отцовское слово — точно гора каменная: каменную гору не сдвинуть, отцовское
слово не изменить.
Ну, а у матери сердце жалостливое. Ведь какой ни на есть, а всё-таки родной сын!
Вот и говорит она ему:
— Слушай, сынок, дам я тебе рубль, ты пойди погуляй до вечера, а вечером
придёшь, будто с работы, и отдашь отцу деньги.
Лень сыну шевельнуться, да делать нечего, надо идти. Взял он у матери рубль, взял
бурдюк с вином, сыру и пошёл себе в горы. Целый день ел, пил, на траве лежал, птиц
в небе считал, а вечером пришёл домой, подал отцу рубль и говорит:
— Вот, отец, возьми. Не легко мне этот рубль дался, спину разогнуть не могу, так
наработался.
Взял отец рубль, повертел, повертел, со всех сторон осмотрел, с ладони на ладонь
перебросил, да и кинул в огонь.
— Нет,— говорит,— не ты этот рубль заработал. Сын только плечами пожал: «Не
веришь—не надо»,—
и пошёл спать.
На другой день дала мать сыну второй рубль и учит его:
— Ты, генацвале, целый день хоть спи, хоть лежи, а будешь возвращаться домой —
пробеги немного. Вспотеешь, устанешь — отец и поверит, что ты целый день
работал, волю его исполнял, в поте лица деньги зарабатывал.
Жалко ленивому своих ног, а наследства отцовского ещё жальче. Взял он у матери
рубль, взял еды-питья и снова отправился в горы. От восхода до заката пил, ел, на
солнышке грелся, а вечером, как пришло время домой возвращаться, уж
постарался,— полдороги бегом бежал.
Прибежал к отцу весь мокрый. Повалился на скамейку и протягивает отцу монету.
— Ну и трудно же мне достался этот рубль,— говорит.— Точно вол, целый день
работал. С ног валюсь от усталости.
Взял отец у сына рубль, опять повертел, опять со всех сторон осмотрел и опять в
огонь бросил.
— Нет,— говорит,— обманываешь ты меня, сынок. Этот рубль даром тебе достался.
Напрасно ты по горам бегал, только зря каламаны сбил.
' Каламаны — деревенская обувь, сделанная из цельной кожи.
А лентяю что? Усмехается: «Не хочешь, мол, так не верь». И завалился спать.
Спит лентяй сладким сном, а мать никак заснуть не может. Видит она, что не
обмануть старика, только деньги зря пропадают, а сыну всё равно пользы никакой.
На другое утро разбудила она сына и говорит:
— Вот что, сынок, хочешь не хочешь, а надо тебе и вправду поработать. Отца — сам
понимаешь — не перехитрить, а слово отцовское — сам знаешь — не изменить.
Нечего делать, пришлось лентяю послушаться. Целую неделю работал он на совесть:
кому что принесёт, кому в чём подсобит, кто ему медяк даст, кто два медяка,— так и
набрал рубль. Пришёл к отцу и высыпал перед ним полную пригоршню монет.
Перебросил старик монеты с руки на руку, послушал, как они звенят, а потом и
говорит:
— Нет, сынок, опять ты меня обманываешь. Не ты эти деньги заработал.
Сгрёб все монеты и кинул в огонь. Не стерпел тут сын. Бросился он к очагу, голыми
руками угли разгребает, из самого огня медяки выхватывает.
— Да что же это такое! — плачет.— Я целую неделю спины не разгибал, с раннего
утра до поздней ночи на работе надрывался, а ты мои деньги в огонь, точно мусор,
бросаешь!
Посмотрел на него отец и говорит:
— Вот теперь я верю, что ты сам этот рубль заработал. Чужих денег тебе не жалко
было, чужие деньги дёшево стоят, а свои — трудом дались, вот ты их и пожалел.
Так-то, сынок. Помни мои слова: будешь работать — и деньги будут, и всё у тебя
будет. А не будешь работать, так и чужие деньги тебе не помогут. Чужому рублю —
грош цена.
Тут завещал отец сыну всё своё имущество, а сам ушёл туда, откуда никто не
возвращается.
Да будут долгими — в труде и богатстве — ваши дни