Над рекой Сенегал где ни троп, ни дорог,
Он стоял, опустив свой сияющий рог;
И фламинго кружили у розовых скал,
И закат африканский над ним догорал.
Кто изведает мысли героя, когда
Он врывается в мир, как шальная звезда,
Когда входит он в жизнь с легендарных страниц
В ореоле чудес, в переливах зарниц?
И прошел он по джунглям, по чащам лесным
Величавым и медленным шагом своим;
Но на травы дремучие тень не легла,
И, как ветер, легка его поступь была.
Страшный лев, притаившись за темным стволом,
Увидал его - и зарычал, словно гром;
Но задумался, лапу держа на весу,
Повернулся - и в сумрачном скрылся лесу.
Элегантный жираф побежал, чтоб скорей
Поделиться известьем с подругой своей.
Уползая с тропы, зашипела змея,
И затихла, дивясь, попугаев семья.
Но торжественно шествовал Единорог,
Погруженный в мечты, величав, одинок.
"Дивный мир! - восклицал он при свете луны. -
Он прекраснее книг, он волшебней, чем сны!"
И внезапно увидел на зыби речной,
Как его отраженье качало волной:
"О великий поток африканских саванн!
Подтверди, что моя красота - не обман".
И он замер в сиянии славы своей;
Но послышался голос из гущи ветвей -
Это злой павиан с гладким длинным хвостом
Захихикал ехидно оскаленным ртом:
"Все - вранье, ерундистика, глупости, вздор!
Его выдумал жалкий, пустой фантазер.
Лишь протрите глаза - и рассеется ваш
Бесполезный обман, однорогий мираж!"
И услышал слова эти Единорог,
И смутился душой, и поник, и поблек;
И опять погляделся в поток - но нигде
Не увидел ни отсвета в темной воде.
И побрел он сквозь джунгли, как гаснущий луч,
И пропал меж стволов, как луна между туч;
И напрасно искали его на земле
Синегальские звезды, сияя во мгле.
Он возник, как волшебной мелодии звук,
От касанья смычка оживающий вдруг;
Он исчез, как волшебной мелодии плач,
Когда руки устало опустит скрипач.